Во имя твое, друг аллаха Махмуд,

Начинаю рассказ, и уста не солгут.

Когда был халифом Гарун-аль-Рашид,

Жил в Багдаде достойный джигит Масгуд.

Случилось, из дальней поездки домой

Возвращался Масгуд дорогой глухой.

Вдруг он слышит, на помощь кто-то зовет,

Надрывает гортань бессильной мольбой.

Подъехав, видит: грабит вор старика,

Занеся над сединами сталь клинка.

«Кто б ты ни был, тебя я спасу»,— сказал

И стиснул ногами коню он бока.

Но увертлив был вор, изменил кинжал —

И спаситель едва сам жертвой не стал.

Ранен вором Масгуд, старик невредим,

Злодей, побежденный Масгудом, бежал.

Посмотрел старик: кровь Масгуда текла

По виску, где большая рана была,

Подумал: «Добром за добро отплачу,

Это — храбрый джигит, ненавистник зла».

«Эй, джигит, я в большом пред тобой долгу!

Но от платы посильной не убегу.

Достоянье мое, мою жизнь ты спас —

Отплачу я тебе, джигит, чем смогу.

Я не важный бай, не вельможа большой,

Не хан, не батыр, человек я простой;

Ты горькую смерть от меня отвратил —

Благодарность моя не уйдет со мной.

Я странник по свету и завтра уйду

Из печальных мест, где попал я в беду.

Но в таком-то месте чуть свет жди меня,

Тебя на рассвете я там и найду.

Иди и наказ мой, о друг, соблюдай,

Во имя творца день грядущий встречай.

Всемогущий аллах да будет с тобой!

Дай обнять тебя, мой спаситель, прощай!»

«Но заслуга моя не столь велика.

Делу чести служила моя рука.

Тебе помощь нужна была — я помог

Приду!»— И покинул Масгуд старика.

В свое время пришел, куда надо, джигит.

Уже старец навстречу ему спешит.

Масгуда к гробнице он древней привел.

Деревцо над гробницей листвой шелестит.

Растет деревцо, а пустыня кругом.

Три плода, уже зрелых, висят на нем:

Белый, красный и желтый — снег, кровь и мед.

«Выбирай, как рассудишь в сердце своем.

Съешь ты белый плод — будешь всех умней,

Желтый съешь — будешь первым из богачей,

Красный съешь — станешь всем ты женщинам

мил,

Все любви будут искать твоей».

Подумав немного, он так говорит:

«Ни того, что бел, ни другого, что желт!

Дай мне красный съесть, что, как яхонт, горит»

«Тот иль этот — ты волен сорвать любой,

Не жалел бы потом, что взял не другой.

Однако скажи мне, достойный джигит:

Почему красный плод предпочтен тобой?»

«Плод белый сперва я подумал сорвать,

Чтобы умных умней, мудрей мудрых стать;

Но буду ль тогда властелином ума?

Нет, ум станет мною тогда помыкать.

Не найду себе равных я по уму,

А глупцы и невежды мне ни к чему.

И теперь немало их вижу вокруг,—

Тогда же я другом кого назову?

Не сделаешь умным глупца никогда.

Исправлять дураков? Не стоит труда,—

Лишь сон потеряешь, тоску наживешь,

Не пойдет никакая в глотку еда.

Плод желтый потом захотелось мне съесть.

Чтоб богатства вселенной всей приобресть.

Но подумал: богаче всех прослыву,—

А действительно ль это большая честь?

Богатство поставит меня на виду:

Продают люди силу и красоту,

Лишь только б чужого богатства урвать,—

И на зависть их не наложить узду.

Не трудясь, богатства искать – это стыд

И совесть и ум продавать — это стыд.

Бескорыстную дружбу забудь, богач!

На богатство друзей менять — это стыд.

Куплю совесть у многих, лишь плату дам,

С охотой они уподобятся псам;

А не дам ничего, стану сам я псом:

Либо люди все псы, либо пес ты сам.

Так не лучше ли выбрать тот из плодов,

Тот из трех, что женскую даст мне любовь?

Ведь женщин — полмира, их власть велика.

Их любовь драгоценней любых даров.

Будет враг у меня, не лишусь я сна:

У врага есть мать, дочь, сестра, жена,

У жены его также найдется мать —

Окажет заступничество хоть одна.

Ни один человек без ссор не живет.

О ссоре толкуешь с женой наперед.

Если гневен муж, на жену положись:

Для гнева и злобы лекарство найдет…

Для того на плечах сидит голова,

Чтоб в делах человек мог размыслить сперва.

Так и я: рассудил, а потом решил,

Взвесил мысли свои и взвесил слова».

Мудрой речи Масгуда старик внимал:

«Хорошо ты решил, хорошо сказал!

Ум есть у тебя, а богатство придет.

Будь счастлив, ты сам свое счастье сорвал!»

Тот чудесный старик был не кто иной,

Как владеющий счастьем Кадыр — святой.

Джигита, прощаясь, он благословил,

И Масгуд возвратился к себе домой.

«Шамши-жиган» ему прозванье дано,

Означает же «Светоч мира» оно

А расскажу о нем, в назиданье нам,

До потомства дойти было суждено.

Но земля и в то время была полна

Глупцов и невежд, как во все времена.

Они губят разум, добро, красоту,

Прекрасная жизнь ими осквернена.

От таких людей чего доброго ждать?

Честь, и совесть, и ум — тщетно к ним взывать.

Тени славных могил, родная земля!

Не будь их, захочешь в земле сам лежать.

Тот Масгуд в свое время везиром стал.

Масгуда за мудрость народ почитал.

Вот однажды знакомый старец Кыдыр

Явился везирю во сне и сказал:

«В день такой-то прольется дождь, ожидай,

Вредоносная хлынет из туч вода;

Безумным вдруг станет испивший ее,—

Но спустя семь дней будет здрав, как всегда.

Осквернятся колодцы, реки, ручьи,

А также всех горных потоков струи.

Но ты сделай запас здоровой воды —

И безумье тогда пощадит дни твои».

Пробудившись, Масгуд встал вместе с зарей,

Чтоб халифа смутить грядущей бедой.

Совместно они обсудили тот сон

И к такому-то дню запаслись водой.

Наступил тот день, и дождь с неба полил.

Лишился ума, кто в неведенье был.

День и ночь на улицах толпы людей —

В спорах, в драках шумят, кричат что есть сил.

Словно пьяными все базары полны,

В безумцев умнейшие превращены.

Везир и халиф с удивленьем глядят,

За несчастных не в шутку огорчены.

Уговаривать стали они народ

Разойтись по домам, пока срок пройдет:

«Переспите безумия страшный час,

Бедный разум во сне лекарство найдет».

Но люди, чей разум утратил узду,

Бесновались, вопя в свирепом бреду:

«И везир и халиф наш сошли с ума,—

Убьем их, не то заведут нас в беду!»

Их неистовый вопль дворец потрясал

И сердце халифа тревогой сжимал.

Чем ярость безумных убийц удержать?

«Найди выход, везир!»— халиф приказал.

За разумность хотят нас глупцы убить,—

Так не лучше ль ума лишиться, чтоб жить?

Омрачился их ум от волшебной воды,—

Придется и нам ее, видно испить».

И налили кружки воды дождевой,

И безумие разделили с толпой.

Теперь, когда стали глупцами они,

Каждый славил их мудрость под крик и вой.

К пощаде взывал, кто им смертью грозил,—

И халиф их простил, и везир простил.

Так случилось, что сброд лишенных ума

И умных двоих рассудка лишил.

Вот пример, как всесильна глупость порой.

Не пускай свой ум по дорогое чужой.

Не много хорошего приобретешь,

Слепо следуя за безумной толпой.

Абай Кунанбаев (Перевод А.Глоба)